Виталий Крутий: "Я не святой. Но на старые грабли не наступаю"

29 апреля первый донбасский мастер спорта по боксу Виталий Крутий отпраздновал 70-летний юбилей

Вот уже много лет Виталий Михайлович Крутий по праву входит в число спортивных легенд Донбасса. За его крепкими плечами - огромный жизненный путь, усыпанный не только розами, но и безбожно колючими шипами. В лучших традициях фольклора Виталий Михайлович покорял свои жизненные вершины сам. А помогал ему в этом ежедневный самоотверженный, порой даже каторжный труд.

Давным-давно, в пору юности, Виталий по примеру старших друзей записался в секцию бокса. Тогда он еще не знал, что спустя короткое время станет самым первым в области мастером спорта, что объездит всю необъятную страну, обрастет наградами и регалиями, познакомится с выдающимися людьми. Все это будет потом. Как и работа в Краматорском спорткомитете, в спортклубе "Прапор", на целом ряде общественных должностей. Все те, кому в разные годы приходилось общаться с Виталием Михайловичем, были приятно удивлены его энергией, жизнелюбием и подтянутостью. Но время не остановишь. 29 мая пионер донбасского бокса перешагнул 70-летний рубеж.

Наша беседа с юбиляром состоялась за неделю до круглой даты в кардиологическом отделении третьей городской больницы, где ветеран лечил зашаливее в последние годы сердце. Все это время за ним заботливо ухаживали жена Мария и двое взрослых детей. О здоровье говорили недолго. На следующий день Крутий был выписан и благополучно возвратился домой.

"Судьбу брата расследую до сих пор"

Будущий мастер родился в Донецке (в ту пору Сталино) в 1934 году. Кроме него, в семье подрастали еще два брата и две сестры. Сам Виталий Михайлович полагает, что никого из них в живых не осталось. Впрочем, это вполне может быть заблуждением. Дело в том, что его связь со старшим братом, Евгением, оборвала вероломно грянувшая Отечественная война.

Немецкие полчища наступали с устрашающей быстротой. Уже осенью 41-го вся территория Донбасса попала в оккупацию. Ни для кого не секрет, что многие города и районы стали местом жестоких массовых казней мирного населения и последним пристанищем для многих тысяч безоружных граждан. Однако станцию Мушкетово – окраинный рабочий поселок – эта страшная участь, к счастью, обошла стороной.

— Виталий Михайлович, как вам жилось во времена оккупации?

- Нелегко, но терпимо. Район был спокойным, погромов и обысков не припомню. Большие здания оборудовались под кухни и госпитали. Все взрослое население немцы привлекали к труду – главным образом поварами и кочегарами. На них работали и дед, и отец, и зять - муж моей старшей сестры. Относились они к нам лояльно, хотя детям иногда попадало.

— А детворе-то за что?

- Да просто так. В нашем поселке был замечательный сад со спелыми сочными яблоками. Так вот солдаты таскали эти яблоки в огромных мешках. Бывало, мои друзья-малыши бегали и просили: "Пан, дай яблоко!" А пан повернется, улыбочку скорчит ласковую да еще пальчиком поманит: иди, мол, дитя, сюда... И как пнет своим сапожищем! А другие ничего – и подавали, и еще по головушке гладили. Были и звери среди немцев, и хороших людей хватало...

— А продукты не забирали?

— Зеленый лук с огорода дергали – помню, а вымогательства не было. Если что нужно было - покупали или меняли. Дед с отцом у них даже подрабатывать умудрялись.

— "Калымить" у оккупантов?

- Да. Случай помог. Вязали они после работы веники и носили на рынок. И подошел как-то фриц к отцу, офицер, взял под руку и повел за собой. Куда – отец и ведать не ведал. Думал – в гестапо. А тот привел его в какой-то подвал, где продукты хранились, и сказал: "Нихт марке, бери, что хочешь". Отец брать не хотел – а вдруг, как вора, в спину застрелит? Но фриц ему, видно, добрый попался. И сыра дал, и молока, и яиц, и отпустил с миром.

И все мы поняли, что веники им были нужны – чистоту наводить на кухнях и в госпитале. Тогда и я начал просо рвать, деду с отцом помогать. И не на рынок носили веники, а сразу на склад немецкий – на продукты менять. Поэтому и не голодали.

— А чем еще запомнились вам те годы?

- Пугали мы немцев здорово. Вырезали с друзьями череп из тыквы, вставляли свечу и выставляли ночью на обочину улицы. А они даром что солдаты - впадали в панику, кричали и палили из автоматов. Мы втихаря веселились, и через какое-то время история повторялась. Такие были у детворы развлечения...

- ...Но горя, - продолжил, тяжело вздохнув, Виталий Михайлович, - хлебнули мы тогда через край. Потеряли мы в сорок третьем сестричку младшую. Флакончик йода мог сохранить ей жизнь, но вся целебная жидкость ушла на фронт. Во всем Донецке найти лекарство мы не смогли. Из-за такого пустяка ребенка не стало...

И до сих пор не знаю, что случилось с моим старшим братом. Он был 1926 года рождения. Его угнали в Германию, и с тех пор его следы потерялись. После войны, лет через тридцать, мне говорили, что еще в пути он-де пытался бежать вместе с приятелями, но конвоиры их расстреляли. Другие рассказывали, что он выжил и уже после войны перебрался в Канаду. Документальных подтверждений не найдено никаких, так что жив он сейчас или нет - не знаю. Год назад я писал в программу "Жди меня", но ответа жду по сей день. Дождусь ли?

"В бокс пришел следом за друзьями"

— Война оставила в наследство нищету и разруху, чуть погодя пришел голодный сорок седьмой... Они свели в могилу десятки тысяч. Как вы пережили этот кошмар?

- Так тяжело нам не жилось даже в оккупации. Тем более, что в 46-м из жизни ушел еще не старый отец. Есть приходилось что попало. Лепешки пекли из лебеды, проса, готовили их на голой плите – не хватало даже посуды. Дети трудились не меньше взрослых. Уже в шестом классе я пошел работать учеником кондитера. Толкал в горячую печь огромные листы с тестом, а потом еще вытаскивал их оттуда. Как – честное слово, не знаю. Сам-то я тогда килограммов 30 весил, не больше. Зато зарплату получал неплохую и семье помогал. Да и сладости доставались бесплатно. Папиросами еще приторговывал – надо же было как-то выживать. Но на кондитера я учился недолго – пошел за старшими друзьями в ремесленное училище. Решил учиться на слесаря и идти на завод.

— Но вместо этого познакомились с боксом...

- Да. Мои товарищи хвастались, что записались в секцию бокса. Тренера они звали Соколиком - он обращался так всегда и ко всем. Оказалось, это был Мальцев, преподаватель из нашего училища. Но секция его была далеко. Прошла пара месяцев, и он открыл такую секцию при училище. Это был декабрь 1948 года.

— Условия, видать, были не тепличные...

- Какие там условия! На всех была одна груша и две пары перчаток. Но желание, тем более детское, сворачивает любые горы. Я занимался, как одержимый, и никак не мог дождаться следующей тренировки. И очень скоро начал делать успехи.

— Свой первый бой помните?

- Отлично помню. Моим соперником был Вова Горбулец, а дрались мы в весе до 30 килограммов. Я выиграл все раунды, а с ними и целый бой.

Тогда же, в 49-м, я победил на первенстве города, чуть позже - в первенстве области и стал выигрывать эти турниры из года в год. А настоящий успех пришел в 51-м, когда в Одессе я стал первым чемпионом республики среди старших юношей.
Но на грядущем первенстве Союза в Куйбышеве остался в запасе...

— Досаду чувствовали? Желание бросить бокс возникало?

- Ни в коем случае. Хотелось работать, расти, становиться лучше. Я общался со многими людьми, работал с разными тренерами и от каждого стремился взять что-то новое. И неудача в Пятигорске на первенстве ДСО "Трудовые резервы" меня только подстегнула, а не выбила из седла.

Еще через год я впервые попал на тренерские курсы. Это было в Ростове, опять же на "Трудовых резервах" (я увез оттуда бронзовую медаль). Лекции нам читал Борис Семенович Денисов, обаятельный пожилой человек, заслуженный мастер спорта. Впоследствии они мне здорово помогли.

— И с тех пор вы пошли колесить по стране...

- Да, на ближайшие пять лет я прочно вошел в сборную своего ДСО и выступал за него в категории 54 килограмма. В 53-м на командном первенстве страны среди профсоюзов наша команда заняла третье место. Для всех нас это был огромный успех.

— Кто был тогда лидером команды?

— Первый советский чемпион Европы, мой хороший друг Владимир Енгибарян.

— За какой успех вам присвоили звание мастера?

— За победу в аналогичном турнире в 1955 году.

— А сколько раз ваше общество выигрывало первенство СССР?

— Вместе со мной - дважды. Второй раз - в 1956-м.

— Каковы были ваши главные успехи в личных турнирах?

— Победа в чемпионате ЦС профсоюзов 1956 года и серебряные медали в 1953-м, 54-м и 55-м годах.

— Посчастливилось ли вам выступить в личном первенстве страны?

— Да. В 1955-м году я занял пятое место. Хотя даже сегодня думаю, что мог побороться за медаль.

— С кем из выдающихся боксеров вам приходилось общаться?

- С Николаем Королевым, Сергеем Щербаковым, братьями Огуренковыми, Анатолием Степановым, Юрием Егоровым, Владимиром Стольниковым, Борисом Лагутиным и всеми дончанами. Был немного знаком с Валерой Попенченко.

— Характер у него, говорят, был не сахар...

— Это действительно так.

— Вы знаете обстоятельства его гибели?

— Нет. Я думаю, их не знает никто.

— Давно ли вы виделись со старыми друзьями?

— С большинством – вплоть до распада Союза. Кое с кем встречаюсь и до сих пор.

— А с какими тренерами пересекались ваши дороги?

— Всех даже и не вспомню... Виктор Огуренков, Эдуард Аристакисян, Анатолий Булычев.

— Каким турниром вы завершили карьеру?

— Спартакиадой УССР 1959 года во Львове. Я взял третье место в категории 57 кг.

— В 25 лет... Не рановато?

— В самый раз. Все-таки я провел довольно много боев. Здоровье дороже.

— Положа руку на сердце: приходилось ли падать в нокаут?

— Из-за травмы проигрывал. Нокаутом - никогда.

— После бокса вы перешли на тренерскую работу. С какими городами была связана ваша жизнь?

- С Ленинградом, Донецком, затем - с Норильском (поехал по приглашению друзей). Потом был снова Донецк, а с 1971 года и до сих пор живу в Краматорске.

- Кто из наших боксеров, да и просто из известных людей, "прошел" через ваши руки?

- Анатолий Бутко (призер чемпионата Союза, живет вместе с семьей в Киеве), Константин Охрей, Сергей Комаров, Юрий Волович, Александр Бижунов. А еще – завкафедрой ДГМА Олег Емельянов и сотрудник Краматорского исполкома Владимир Рубчев.

— Тренерам часто не везет на учеников. Питомцы имеют манеру забывать о своих наставниках...

- Слава Богу, я не из их числа. Мои ребята до такого не опустились.

"Я женился - и никогда не жалел"

— Нескромный вопрос... Имеет ли смысл говорить о личной жизни?

- А что здесь говорить? Молодой был, горячий... На многих заглядывался. И с Ларисой Латыниной дружил. Она тогда еще была не Латыниной, а Ларой Дерий – 17-летней чемпионкой УССР. А встретил свою Марию – и моментально женился. Мы познакомились 1 сентября 1956 года, а через 25 дней сыграли свадьбу. С тех пор мы вместе уже 47 лет.

— Случалось ли жалеть об этом шаге?

— Никогда. Она очень добрая, по-женски мудрая и терпеливая.Я благодарен Господу за такую жену.

— У вас двое детей и двое внуков. Чем они сейчас занимаются?

- Сын Вячеслав работает на НКМЗ, дочь Виктория – инженер, взрослая внучка Евгения живет вместе с мужем в Израиле, занимается обработкой фотографий. Внук Роман заканчивает третий класс.

— Отца и деда не огорчают?

— Нет. Своими детьми, а уж тем более внуками, я доволен.

"Я не святой. Но это было давно"

— Сейчас вы живете на Новоселовке. Давно ли вы там обосновались?

— Двадцать два года назад купил усадьбу. А дом закончил строить в 92-м. В меру сил в работе помогли мои ученики.

— Где все-таки лучше жить: в городе или в частном секторе?

— В своем доме лучше. Просто душа к этому лежит больше.

— Совершали ли вы поступки, которых не стали бы повторять?

— Да, совершал. Но это было давно. Ошибок молодости стараюсь не повторять.